Искусство повествования в Иране
постепенно переплеталось с уличными представлениями, и в результате возникло
некое театральное повествование под названием «наккали» (что, кстати, в
переводе с арабского и означает «повествование). В то же время наккали это
повествование преимущественно эпосов и легенд, сопровождающееся несколько
театральными жестами и движениями и довольно оживленным диалогом. Наккали или
повествователи, сказители, в прошлом проявляли свое искусство на улицах и
рынках, но со временем перебрались в постоянные помещения под названием
«кахве-хана» (кофейни) и несколько разнообразили свое представление, в
частности с использованием картин, изображающих происходящее действие.
В прошлом в разных концах иранских городов, обычно на самых оживленных улицах,
существовали кофейни, в которых иранцы проводили послеобеденный или вечерний
досуг, и представители разных слоев общества беседовали в спокойной обстановке,
обмениваясь мнениями по разным вопросам.
Первая кахве-хана в Иране была построена во времена правления Сефевидов, а
точнее, в 1543 г.
в городе Казвине, а затем кофейни появились и в столице Сефевидского
государства Исфагане. Важной особенностью кофеен в Тегеране было их
общественно-культурное предназначение. Группы людей ежедневно по окончании
работы или же во времена безработицы собирались в этих помещениях и целыми
часами беседовали на разные темы.
Иногда, по особым случаям, например вечерами в месяц мухаррам, в кахве-хане
устраивались разные вечера представлений, выступления оратов, исполнялись
элегии, наккали, декламация «Шахнаме». Однако наккалы-повествовали постепенно
уставали от воссоздания чисто умозрительной картины действий и обратились за
помощью к живописцам. Таким образом, если наккал воссоздавал какую-ту битву,
например сцены беспримерной храбрости богатыря Рустама, он использовал при этот
соответствующую картину, на которой Рустам в одиночку сражал направо и налево
всех своих врагов. Если же наккал рассказывал о печальных событиях, о смерти
героев, то соответственно использовал картину, насыщенную сценами горя и
оплакивания. Богатыря здесь изображали коленопреклонным и погрузившимся в
печаль об утрате своего друга, брата или отца, бессильным что-либо изменить
перед лицом неминуемого рока.
Картины, написанные масляными красками на холсте, назывались в Иране «парде»,
что означает «занавес» или «акт в театральном представлении». Наккал также
именовался «пардедаром», т.е. поднимающим или опускающим занавес, или
«шамаел-гярданом», т.е. выставляющим иконы. «Парде» - это, как правило,
материя, на которой нарисованы одна или несколько сцен из данного
повествования. Ее вешали на стену и раскрывали подобно свитку, по мере того как
оживленный и ритмический голос наккала вводил зрителя в ход событий. Иногда на
«парде» навешивали белую ткань, которую убирали в сторону по мере продвижения
событий в повествовании.
Одним из признанных живописцев, рисовавших картины для кофеен, был Мансур Вафаи.
Этот художник, написавший массу картин для наккалов, говорит: «В этом жанре
живописи, поскольку ключевым элементом является игра воображения, анатомия
действа не имеет особого значения. Эпические рассказы как правило придают
главным героям сверхчеловеческие способности, так что эта гипербола или
преувеличение находит отражения и в картинах. Даже в тех рассказах, где
повествование начинается с описания природы и реальных существ, живописец
старается утрировать формы для придачи общей атмосферы героизма и
сверхъестественной силы».
Однако не все эти работы живописи предназначены только для воссоздания картины
эпосов или веселого времяпрепровождения. Иранские художники, всегда уважавшие
верования и убеждения народа, поддерживали тесную и прочную связь с религиозными
ценностями.
После распространения религиозного «наккали» в период Сефевидов в Иране
появилось и религиозное «парде-хани». В этой форме повествования события, в
большинстве своем страдания и невзгоды, выпавшие на долю семьи Пророка ислама,
изображены на обычном художественном холсте. При этом для изображения событий в
Кербеле и последовавших за этим невзгод используются темные тона, а при
воссоздании чудес и святости имамов используются преимущественно яркие и
светлые тона.
На крупных настенных картинах обычно ввиду некоторых запретов лица святых в
исламе людей не изображаются, вернее их лица окружены аурой. Глубина и
расстояния между фигурами следуют принятым в иранской живописи традициям.
Точнее, на этих картинах отсутствует перспектива. Религиозное наккали находило
особое применение в вечера месяца мухаррама, особенно в дни Тасуа и Ашура,
когда повествования затягивались до утра, и «занавесы» повествования сменялись
один за другим.
Конечно, наккали не ограничивается только изложением событий. С началом
конституционного движения на рубеже 19-20 вв. дух эпического героизма в Иране
приобрел вторую жизнь, причем картины живописи в кофейнях и рассказы наккалов
получили социально-политическую окраску, в соответствии с ситуацией в стране. В
числе вышедших из народной среды живописцев, которые специализировались на
темах «Шахнаме», можно привести Хусейна Гуллар Агаси, который старался
преподнести народным массам яркий образец свободолюбия и борьбы со злом. В его
работах нет и намека на иностранные заимствования, довольно свойственные
периоду конституционной революции. Традиционный стиль картин Агаси имел большое
влияние на наккали данного периода.
В числе его работ можно выделить «парде» поединков Рустама и Ашкебуса, Рустама
и Сухраба, трагедии Кербелы, сражение Белого Дива и Рустама. Агаси скончался в 1966 г.
Так или иначе живопись для кофейни обязана своим существованием и накали, и
кофейням, и с постепенным ослаблением их роли в обществе, это искусство также
отошло на задний план. Тем не менее данный жанр живописи и связанное с ним
театральное искусство представляет собой полноценную сокровищницу ирановедения
и этнологии определенного отрезка истории Ирана, которая заслуживает
заботливого сохранения.
